Каген хмуро разглядывал помятый пластоидный шлем, валявшийся у его ног, и проклинал свое невезение. Простая зачистка, обычная, рутинная операция — а его обстрелял тщательно замаскированный автоматический ядерный перехватчик. Проклятье!

Ударная волна отнесла его в богом забытое ущелье, расположенное к востоку от города. Он чудом не пострадал — легкий боевой шлем принял на себя основной удар.

Каген присел на корточки и взял в руки помятый шлем. Коммуникатор, работавший на длинных волнах, и все сенсорное оборудование вышли из строя. Итак, он стал глухим, немым и полуслепым — в общем, настоящий инвалид. К тому же его портативные ракеты оказались повреждены. Каген снова выругался.

Неожиданно его внимание привлекло мимолетное движение на ближайшей к нему скале, а в следующее мгновение он увидел пятерых аборигенов, вооруженных автоматами. Растянувшись в линию и контролируя Кагена справа и слева, они держали его под прицелом. Один из них начал говорить — но не закончил свою речь. Еще секунду назад акустический пистолет Кагена лежал у его ног, но уже в следующее мгновение оказался в руке.

Пять человек склонны поддаться сомнениям, один — нет. Пальцы солдат не успели нажать на спусковые крючки, а Каген не колебался, Каген не терял времени попусту, Каген не думал.

Каген убивал.

Его пистолет пронзительно завыл, и командир вражеского отряда вздрогнул, когда невидимый луч концентрированного звука, передаваемого на высоких частотах, вонзился в его тело. А в следующее мгновение его плоть начала превращаться в жидкость. К этому моменту оружие Кагена успело поразить еще двоих неприятелей.

Автомат одного из двух оставшихся в живых солдат наконец начал стрелять, и на Кагена обрушился дождь из пуль. Он резко отскочил вправо, чувствуя, как пули ударяют в скафандр. Затем навел пистолет на следующую цель, но случайный выстрел выбил его из руки Кагена.

Не колеблясь, он рванул вверх по каменным уступам и оказался рядом с одним из солдат. Тот на секунду замер на месте, но потом сумел справиться с собой и поднял автомат. Этого короткого мгновения Кагену хватило, чтобы, воспользовавшись инерцией, вдавить правой рукой приклад автомата в лицо врага, а левой, наделенной силой в полторы тысячи фунтов, нанести удар в солнечное сплетение. Затем, схватив труп, он швырнул его в последнего оставшегося в живых неприятеля, который прекратил стрелять в тот момент, когда между ним и Кагеном оказалось тело его товарища. Солдат быстро отступил назад, снова поднял автомат и открыл огонь.

И тогда Каген его настиг. Он почувствовал мимолетную вспышку боли, когда пуля ударила ему в висок, и, не обращая на это внимания, нанес врагу удар ребром ладони по горлу. Тот упал и остался лежать на земле.

Каген быстро развернулся в поисках следующего врага. Никого.

Тогда он наклонился и, морщась от отвращения, вытер окровавленную руку о форму одного из поверженных врагов. Далековато придется топать до лагеря, подумал он.

Да, сегодня явно не его день.

Каген мрачно фыркнул, затем снова спустился в ущелье, чтобы забрать свой пистолет и шлем.

На горизонте горел город.

Веселый голос Рагелли довольно громко звучал из коротковолнового коммуникатора.

— Так это ты, Каген! Ты вовремя подал сигнал. Мои сенсоры начали улавливать постороннее присутствие, еще немного, и я расстрелял бы тебя из акустика.

— Мой шлем вышел из строя, а с ним и сенсоры, — ответил Каген.— Довольно трудно оценить расстояние. Длинноволновый коммуникатор тоже не работает, и...

— Начальство интересовалось, что с тобой случилось,— перебил его Рагелли.— Они даже слегка струхнули. Но я знал, что ты рано или поздно объявишься.

— Естественно. Они повредили мои ракеты, так что на дорогу назад ушло некоторое время. Но я уже рядом.

Каген выбрался из кратера и встал так, чтобы его смог разглядеть часовой, двигавшийся очень медленно и осторожно. Появившийся Рагелли, чья фигура четко выделялась на фоне за!раждения, так же медленно поднял серебристо-серую руку в приветствии. Он был полностью экипирован в дюраллоевый боевой скафандр, рядом с которым снаряжение Кагена казалось сделанным из папиросной бумаги, к тому же его окружало облако излучения защитных экранов.

Каген помахал ему в ответ и длинными, уверенными шагами начал сокращать расстояние между ними. Его остановил барьер у подножия батареи Рагелли.

— Вид у тебя довольно потрепанный,— заявил Рагелли, разглядывая его из-за пластоидного визора, в который были вмонтированы дополнительные сенсорные устройства.— Это легкое обмундирование ни капельки не защищает. Тебя пристрелит любой паренек с детской пугал кой в руках.

— Зато мне легко передвигаться. В своем обезьяньем костюмчике ты легко отразишь любое нападение штурмового отряда, но хотел бы я на тебя посмотреть, если бы пришлось пойти в наступление, приятель. А оборона не выигрывает войн.

— Твоя правда.

Рагелли нажал на кнопку на панели управления, часть барьера отключилась, и Каген быстро прошел внутрь. В следующее мгновение барьер снова был на месте.

Каген направился к бараку, где размещалось его отделение. Дверь автоматически скользнула в сторону, и он поспешно переступил порог. Как хорошо снова вернуться домой и почувствовать нормальный вес! В бараках искусственным образом поддерживалась нормальная гравитация Веллингтона, в два раза превосходившая земную. Стоило это дорого, но военное начальство постоянно твердило, что удобства солдат превыше всего.

Каген снял обмундирование в помещении для дежурных экипажей и бросил в контейнер для обработки. Затем направился в свою крошечную комнату, где с наслаждением растянулся на койке. Спустя несколько минут он перевернулся на живот и достал из металлического ящичка в изголовье зеленоватую капсулу. Он быстро ее проглотил и, дожидаясь, когда она начнет действовать, уткнулся лицом в подушку. Правила запрещали синтестимы между приемами пищи, но никто особенно не следил за их соблюдением. Как и большинство десантников, Каген практически постоянно глотал их, чтобы сохранять скорость реакций и выносливость.

Его глубокий сон прервал коммуникатор, установленный на стене над койкой.

— Каген.

Он сразу проснулся и резко сел.

— Слушаю.

— Немедленно явитесь к майору Грейди.

Что ж, начальство быстро отреагировало на его просьбу. Он быстро надел свободный рабочий комбинезон и едва ли не бегом устремился по коридору.

Штаб находился в самом центре базы: ярко освещенное трехэтажное здание, закрытое сверху защитным полем и окруженное часовыми в боевом снаряжении. Один из них узнал Кагена, и его без промедления пропустили внутрь.

Сразу за дверью он остановился, чтобы сканеры смогли проверить наличие у него оружия. Десантникам, разумеется, не разрешалось являться вооруженными к высшим офицерам. Если бы у него имелся акустический пистолет, во всем здании тут же сработала бы сигнализация, а фиксирующие лучи из проекторов, скрытых в стенах и на потолке, мгновенно захватили бы его в надежные тиски.

Каген благополучно прошел проверку и зашагал дальше по длинному коридору в сторону кабинета майора. Он проделал примерно треть пути, когда его запястье жестко обхватила первая пара лучей. Оставалось только тихо выругаться и побороть импульсивное желание высвободиться. Он терпеть не мог беспомощности, на которую обрекали фиксирующие лучи, но таковы были правила, если ты хотел поговорить с кем-нибудь из высших офицеров.

Дверь кабинета открылась, Каген вошел внутрь, и сразу несколько лучей полностью лишили его способности двигаться. Он замер по стойке «смирно», хотя все его мышцы отчаянно протестовали.

Майор Карл Грейди сидел и что-то писал за заваленным бумагами столом, который стоял недалеко от двери. Около его локтя высилась огромная стопка бумаг, придавленных старым лазерным пистолетом, который выполнял роль пресс-папье.

Каген узнал лазер. Пистолет был своего рода наследством, которое передавалось из поколения в поколение в семье Грейди. Поговаривали, что какой-то предок майора сражался с этим пистолетом на Земле еще во времена Огненных войн, в самом начале двадцать первого века.